Поздний октябрь в Техасе. Я проехала 32 километра из запланированных 65, и мои ноги уже устали. Ветер толкает назад, но я упорно, склонив голову, вся в поту, продвигаюсь вперед со скоростью 20 километров в час.

Мы отправились вдвоем с мамой в наш первый совместный велотур и долго выбирали, куда поехать: меня интересовали длинные дистанции, а мама билась за небольшие расстояния. Статистика будущего тура не произвела на меня впечатления на бумаге. Но поездки проходят не на бумаге.

Если это так тяжело для меня, то как же моя мама? Она усердно тренировалась целый год, но невозможно натренироваться ездить против ветра, у нее было очень мало практического опыта. Я чувствовала вину за то, что выехала раньше нее, но мама сказала: «Все в порядке, езжай сама, и я поеду сама».

Она пришла в спорт поздно, когда ей было 60 лет, и полностью в это погрузилась. В зимние дни она тренируется на велостанке, и обращает внимание на такие вещи, как каденс и подгонка посадки, и описывает свои поездки с тонкими деталями.

Проезжает машина поддержки, дружественно сигналя, и я вижу, что мама сидит на заднем сиденье и машет мне из окна. Мне самой было тяжело, и я знаю, что как бы долго она не продержалась, это была самая трудная поездка в ее жизни.

Позже, сидя в гостиничном номере, я изучала скорость и другие данные тренировки, пока мама готовила одежду на завтра. Я горжусь тем, как она ехала, и чувствую, что она тоже должна собой гордиться. Мне казалось, что я проехала не 65, а 130 километров, а уж маме ее 30, наверное, показались целой вечностью.

Но когда я собираюсь пожаловаться на свои тусклые результаты, я вдруг вижу, что мама тихо плачет. Она замечает мой взгляд. «Мне здесь не место», – говорит она. «Я поняла это, когда увидела всех на стоянке утром. Вы велосипедисты, а я нет. Я проехала меньше всех. Я не могу». Она встречается со мной глазами, смотрит, выдерживает мой взгляд и говорит: «Я чувствую себя обманщицей».

Секунду я не знаю, что ответить. Но потом я говорю правду: «Это было трудно, невероятно трудно, и ты сделала все, что могла. Каждый должен ездить на своем уровне. Ты не обманщица».

Она мнет в руках сложенную джерси и вытирает слезы с лица. «Это была ошибка».

Моя мама всегда была для меня эталоном. Твердая и несгибаемая. Лучший друг и доверенное лицо, и голос прагматизма. Когда она начала ездить на велосипеде, мы поменялись ролями. Теперь она спрашивала у меня совета, и у меня были все нужные ответы. Стерлись границы между матерью и дочерью, когда я стала тренером, а она – учеником.

В тот момент в гостиничном номере, мы не были матерью и дочерью – мы были просто велосипедистами. Она проходила момент кризиса, а я указывала ей направление. Я знала, что не смогу сказать что-то, что изменит ее мнение, поэтому я сказала, что нужно продолжать двигаться вперед, потому что это то, что делают велосипедисты.