Легкая абсурдность циклокросса заключается в том, что пора прекратить ассоциировать его с чем-то, что описывается словом «клевый» или «крутой». Ему не хватает грандиозного масштаба и бесконечных горизонтов шоссейных гонок, которые заменяются абсолютно невыразительными сельскими пастбищами и мрачными серыми небесами. На самом деле, вам простительно думать, что «кросс» – это нечто похожее на грязную и опасную хлябь, которую месят несколько чудаков, которые не могут или не хотят устроить перерыв в изобилующем длинными и разнообразными дорогами сезоне.

И вы будете правы, по крайней мере, частично. Кросс – он странный, это тяжело объяснить, и сложный – и всё же он стал самым быстрорастущим поджанром велоспорта за прошедшее десятилетие, вдохновив райдеров вскакивать на непривычные велосипеды и гонять в суровых условиях. Что же делает велокросс клевым?

Американский поэт и эссеист Гэри Снайдер в своих работах описывает идею, которая отлично сюда подходит. Снайдер пишет, что страх дикой местности может полностью разорвать связи человека с современным миром. Если вы боитесь обрыва, или медведя, или потеряться в лесу, то, скорее всего, вы не сможете думать о непрочитанных письмах или своем списке важных дел. Изо дня в день весь этот хлам сводит вас с ума.

В сущности, именно поэтому циклокросс притягивает так много внимания. Полет через овраг на кросс-байке возбуждает и полностью вас захватывает. То же самое можно сказать и о скольжении велосипеда в повороте, полном мокрой травы, или о работе локтями по пути на узкий участок с одиночной колеей. Это достаточно опасно и дико, чтобы отключиться от тех вещей, о которых упоминает Снайдер, хотя бы на пару часов.

Сомневающиеся могут сказать, что получают тот же набор эмоций от шоссейных гонок, например от критериумов, или даже от кафе-покатушек. Может, это и правда, но покажите мне хоть одного райдера, участвовавшего в кроссовой гонке и хоть немного не изменившегося. Лондонцы: поезжайте в Эппингский лес, скользите по корням деревьев и грязи, и возвращайтесь к ланчу. Мельбурнцы: трассы возле парка Баниип и парка Ярры явно будут по хардкору. Нью-йоркцы: гоните в парк Каннингэм и на пруд Вольфе, тогда удивительная насыщенность города талантливыми кроссовыми гонщиками станет чуть менее удивительной.

Любая местность может открыть перед вами оазисы первозданной дикости, даже самый урбанизированный мегаполис. Эти относительно неизведанные поля и тропинки, где гонщик не сможет столкнуться с собачниками или с машинами – и сможет почувствовать себя, как в полагающемся ему убежище от их вездесущего присутствия, и кросс-гонщики скоро станут экспертами в области побега от города в городе.

Если взглянуть в этом свете, то и поля с двумястами райдерами на гонках для начинающих в США, которые выглядят немного нереальными, и блестящее представление Cross Vegas – это шоу-бизнес, пересказывающий старую историю о том, как один из гонщиков, желающий, чтобы все ненадолго оставили его в покое, уезжает от ящика, переполненного входящими, навстречу чему-то более естественному, более первобытному.

Есть и другие варианты, объясняющие притягательность кросса – такие как стремление к равным денежным призам, что сильно отличает кросс от шоссейных гонок, его исключительно богатая история, особый дух европейских соревнований, или даже упертость в рисунках покрышек, не менявшихся уже 40 лет – но самое главное, это моменты, связанные с захватывающим переживанием полета сквозь леса и поля. Прекрасный пример – реакция чемпиона США по велокроссу, Джереми Пауэрса, когда его спросили, понравилось ли ему участие в циклокроссовой фотосессии компании Rapha на дорогах его родины: «Я знаю такие места вокруг, что вы лопнете от зависти. У нас есть секретный песчаный карьер, который обязан быть у каждого – лучше места для катания не придумать, отвечаю!»

Оригинал статьи.